Лязгая металлом и грохоча на стыках, обдавая встречающих на перроне горячим воздухом перегретого дизеля, поезд медленно останавливался. Билли посмотрел вдоль длинного ряда грязных серебристо-серых вагонов и увидел симпатичную леди, энергично махавшую ему рукой из окна.
     Она так высовывалась, что были видны ее большие полные груди в низком декольте платья. Казалось еще чуть-чуть, и они выкатятся наружу из-под тонкой материи. Когда поезд подошел поближе он вдруг понял, кто была эта женщина - его милая мамочка. Смущенный этим обстоятельством, он глупо улыбнулся, и, подхватив свои чемоданы, устремился к ней. Его мать так перегнулась из окна навстречу ему, что он опасался, что она вот-вот упадет. "Привет, мам!"- запыхавшись, пробормотал Билли, и, поставив чемоданы, принялся заталкивать ее внутрь вагона. "О, мой малыш, я так рада тебя видеть!" -радостно запричитала она и подарила ему влажный сочный поцелуй.
     " И я тоже"- он улыбнулся ей в ответ, " но, ты сейчас выпадешь из окна, дорогая!" Ее платье раскрылось на груди еще больше, и Билли, стоя совсем близко, видел ее полные белоснежные мягкие груди. Он пробовал, было отвернуться, но искушение было слишком велико. Краснея от смущения, он смотрел на эти прекрасные белые холмы нежной плоти, и наслаждался их совершенной красотой.
     "Мам, осторожней, ты сейчас упадешь!" - еще раз повторил он. "Ой, я так обрадовалась, увидев тебя!" - оправдывалась мать, позволяя ему втолкнуть ее в купе.
     Торопись малыш, поезд будет стоять недолго, мне не терпится обнять тебя!"
     Билли поспешил к двери вагона. Вышедший навстречу проводник указал ему, где расположено его купе, но это было излишним. Он уже видел свою маму, поджидавшую его в дверях. "О, мой дорогой, наконец-то!"- выпалила она, радостно обнимая сына. Он ощутил опьяняющий аромат ее духов и слабый запах спиртного от ее дыхания, когда очутился в ее объятиях. Он почувствовал, как ее большие мягкие груди прижались к его груди. Его мать оставалась все такой же нежной и ласковой. Наконец, она отступила, назад давая ему дорогу.
     "Заходи же дорогой, устраивайся. Мне нужно рассказать тебе так много!"
     Усевшись на диван, Билли увидел, как мама достала кошелек, и отсчитала деньги, передавая их проводнику.
     "Любезный, принеси нам бутылочку виски, стакан и закуски!" - попросила она.
     Проводник развратно улыбнулся и похотливо подмигнул ей.
     - "Это не то, что ты думаешь! Он мой сын!"
     - "Да, конечно, мадам!"- продолжая улыбаться, произнес проводник - " как скажете".
     Пока мать говорила с проводником, Билли осмотрел купе, и увидел, пустую бутылку из-под виски. Значит, она уже приложилась до него.
     Мать долго сидела молча, нежно с обожанием глядя на него.
     Билли даже почувствовал себя неловко.
     Наконец, она произнесла: "Боже, как я рада тебя видеть", - она вздохнула и нежно сжала его руку. "Ты, все, что у меня осталось теперь!"
     Слова потоком хлынули из нее. Она должна была выговориться. Она вновь пересказывала ему историю ее развода с отцом, при этом убеждая сына в своей полной невиновности. Билли знал, что отец ушел от нее к своей молодой секретарше и теперь развлекался с ней где-то на Багамах. Он разговаривал с отцом по телефону, и он сказал ему, что хочет использовать свои деньги и положение на полную катушку и пожить в свое удовольствие. При этом они с матерью ни в чем не будут нуждаться - он оставляет им значительную сумму денег.
     Теперь сидя рядом с мамой, Билли видел, какой отпечаток наложил этот развод на мать. Она была подавлена и угнетена. Под глазами появились новые морщины. Огонек, обычно весело игравший в ее глазах, потух, и теперь в них была одна пустота.
     В завершении своего рассказа она не выдержала и разрыдалась.
     В это время вернулся проводник с бутылкой виски.
     Мать откупорила ее и налив себе стакан, залпом осушила его словно заправский алкоголик.
     Когда она ставила стакан на столик, поезд неожиданно дернулся, и мать, не удержавшись на ногах, упала на Билли.
     При этом ее вытянутая вперед рука угодила юноше прямо между ног.
     Эти несколько секунд пока рука матери касалась его члена, показались Билли вечностью. Наконец, она отпрянула от него и, покраснев, с волнением спросила: "Ой, извини, милый. Я не повредила тебя?"
     Нет, нет, мам все в порядке!"
     Билли налил виски себе и выпил, стараясь скрыть собственное волнение. В течение некоторого времени они оба молчали. Поезд быстро набирал скорость. Мать взяла его руку в свою, и вновь начала говорить о разводе.
     Билли слушал ее, потягивая спиртное. Когда она вновь заплакала, волна жалости поднялась в юноше, и он обнял мать, утешая. Наконец, она успокоилась и затихла. Отодвинувшись от сына, она молча смотрела в окно. А юноша смотрел на нее. Несмотря на подавленное состояние, она выглядела удивительно красивой в свои сорок семь. Длинные шелковистые рыжие волосы струились по ее плечам. Ее прекрасное лицо подошло бы для обложки журнала мод.
     Со стыдом, он восхищался ее большими полными грудями, туго оттягивающих под своей тяжестью, ткань платья. У нее были длинные стройные ноги, широкий округлый зад. Нет, его отец воистину был глупцом, оставив ее. Она была чертовски привлекательной и сексапильной женщиной. Мать, наверное, уже в десятый раз сказала, что теперь не доверяет больше ни одному мужчине кроме него. Это было приятно. Он чувствовал себя ее защитником и утешителем.
     Наконец, она отвернулась от окна и налила себе еще глоточек виски. "Ты будешь?" - спросила она сына, улыбаясь.
     Да немножко.
     Они выпили. Мать, прижавшись к сыну, опять начала тихо плакать.
     " О, я - так рада, так рада, что ты со мной. Я была так одинока и так несчастна. Теперь я чувствую себя в безопасности рядом с тобой, мой мальчик"
     "Ах, мама, милая я так хочу помочь тебе!"- ответил Билли с искренностью и теплотой.
     Мама нежно поцеловала его в макушку.
     О, спасибо тебе мой милый, если бы ты знал, как важна мне сейчас твоя поддержка!"
     Они надолго замерли в нежном объятии. Наконец, мать, серьезно посмотрела на него и несмело произнесла: "Билли, милый, скажи, а смог бы ты... В этот момент в дверь громко постучали. Раздался голос проводника: "Вагон ресторан открыт! Желающие могут идти обедать".
     Когда он ушел, Билли спросил мать: - "Ты, что-то хотела сказать?"
     "О, нет, ничего" - слабо улыбнувшись, ответила мать - "ничего такого, что не могло бы подождать". "Хорошо, тогда пойдем обедать. Я голоден".
     - "Я тоже, пойдем поедим".
     Добираясь до вагона-ресторана, мать и сын то и дело сталкивались друг с другом в узком коридоре мчащегося поезда. Мать весело смеялась и шутила про их неуклюжесть. Это так не вязалось с ее прежним, печальным настроением.

     Мать чинно вошла в ресторан, опираясь на руку сына, он не мог не заметить, как она гордилась этим. Когда они уселись за столик, мать вновь нежно взяла его за руку: "Ты мой единственный мужчина, теперь".
     Билли почувствовал себя неловко. Ее слова можно было трактовать очень широко.
     Наконец им подали обед, и Билли облегченно вздохнул,
     занявшись едой.
     Они довольно долго сидели, мирно беседуя и потягивая виски. Билли почувствовал, как его начало клонить ко сну.
     Наконец, он не выдержал и сказал.
     Мам, я очень устал сегодня и хочу спать. Ты не возражаешь, если я вернусь в купе".
     "О, так скоро!" - огорчилась она.. "Слушай, я могу заснуть прямо за столом".
     "Хорошо, иди, я скоро вернусь, только еще пропущу стаканчик".
     Мам, ты и так много выпила сегодня.
     "Не волнуйся, я знаю, что я делаю. Иди ложись спать!"- и она мягко чмокнула сына в щеку.
     Пошатываясь, Билли добрался до купе. Он устало разделся и нагишом рухнул в кровать не в силах даже натянуть пижаму.
     Через несколько минут юноша спал.
     Билл проснулся оттого, что кто-то возился с замком купе. Наконец дверь отворилась, и в тусклом ночном освещении он увидел свою мать. Нетвердыми шагами, покачиваясь, она подошла к своей кровати и села. Несколько минут она сидела молча, пристально, глядя в его сторону. Затем она позвала его: "Билли, сынок, ты спишь?"
     Он не отвечал. Билли видел, как мать несколько секунд сидела, наблюдая за ним, и ждала ответа. Наконец, мама медленно встала. Расставив ноги, балансируя в раскачивающемся купе, она принялась расстегивать свою блузку. В тусклом ночном свете Билли отчетливо видел мать, стоявшую рядом. Она была так близко, что он мог слышать шелест материала. Внезапно, он почувствовал, как его член начал твердеть, наливаясь желанием. Мать сняла блузку и бросила ее на кушетку, а затем, не останавливаясь, расстегнула свой лиф.
     Билли не знал, что делать. Прежде, чем он перевел дыхание, кружевной бюстгальтер выскользнул из ее рук и упал вслед за блузкой.
     Он был в шоке. Его мать стояла перед ним, голой до пояса. Он знал, что не должен смотреть, но был не в состоянии отвести глаза от ее больших раскачивающихся грудей. Они были красивы. Спелые, мягкие, колыхающиеся горы абсолютно белой плоти с большими, темными кругами ареол, и торчащими в их центре ягодами вертикальных сосков. Эти чудесные белоснежные сферы приковывали к себе взгляд, ритмично раскачиваясь в такт движения поезда.
     Затем мать быстро расстегнула свою юбку. Она легко сползла вниз по ее прекрасным длинным и стройным ногам. Теперь мать была полностью обнажена. Эрекция его члена стала причинять ему боль. Боже, думал Билли какое прекрасное у нее тело. Она была великолепна в свои 47.Ее красота не была красотой восемнадцатилетних, юных девушек, которых он знал. Нет, это была нежная и округлая красота зрелой взрослой женщины. И она возбуждала его гораздо сильнее.
     Мать повернулась. Теперь он мог видеть ее полные широкие ягодицы, словно прекрасные белоснежные луны, мягкие и нежные. Он еле сдержал стон сладострастия. Мать неторопливо опустилась на свою кровать и, накрывшись простыней, замерла. Билли лежал в полной прострации. Стоило ему закрыть глаза, как образ его прекрасной голой матери тут же вставал перед ним. Это было невыносимо лежать так рядом с ней, зная, что лишь тонкая ткань простыни скрывает ее вожделенное нагое тело. Прошло минут десять. Напряжение Билли достигло апогея. Несколько раз он порывался подняться, но затем замирал в стыдливой нерешительности. Наконец, он не выдержал. Голый он бесшумно выскользнул из своей постели и подошел к матери.
     Его всего трясло мелкой дрожью от возбуждения, во рту пересохло, сердце бешено колотилось в груди. "Мам, ты спишь?"- позвал он ее несмело. Мать не отвечала. "Мам!" Позвал он более громко и слегка потряс ее за плечо. Никакой реакции. По ее размеренному ровному дыханию Билли понял, что она погрузилась в глубокий сон. Не мудрено она пила целый день. Слабый запах спирта, смешанный с ее сладким эротическим запахом вечерних духов стоял в воздухе. Под тонкой материей простыни мерно вздымалась и опадала ее прекрасная грудь, которую он видел нагой совсем недавно. Он мечтал, он жаждал увидеть их вновь, чтобы ничто не мешало ему любоваться и наслаждаться их неземной красотой. Трясущейся от волнения рукой он осторожно потянул на себя край ее простыни. Он замер от восторга, не веря своим глазам. Груди его матери, большие нежные холмы алебастровой плоти предстали перед ним во всей своей ослепительной красоте. Он смотрел и смотрел на них и не мог налюбоваться. Это было само совершенство! Непреодолимое чувство поцеловать их возникало в нем все сильнее и сильнее. Но что будет, если мать проснется и застанет его? Что он будет делать тогда? Нет, желание его было слишком велико, чтобы голос рассудка смог остановить Билли. Робея, он склонился над матерью и нежно и любовно поцеловал ее торчащий большой сосок. Его тело затряслось в экстазе, когда его губы ощутили мягкую и нежную упругость ягодки маминого соска. Смелея он стал втягивать ее сосок в рот захватывая все больше и больше. Мать не просыпалась. Он сосал все смелее и смелее, распаляясь все больше и тут его сердце чуть не разорвалось. Его мать зашевелилась и сладко простонала "Ухмммммм, мммммм!" ее рука мягко подтолкнула его к своей груди и он с облегчением понял, что это является поощрением. Она вновь замерла. Билли продолжил сладострастно сосать мамину грудь. Теперь это уже не были робкими неуверенными движениями новорожденного. Он сосал и ласкал ее грудь уже бесстыдно с развращенной похотью, играя губами и языком, слегка покусывая сосок зубами. Осмелев, он положил ладонь на другую грудь матери, и начал нежно сжимать и ласкать ее. Затем, он перенес свои поцелуи на нее. Дико и безумно он ласкал, целовал и облизывал груди матери, не встречая никакого сопротивления. Но уже новая бесстыдная и извращенная мысль зрела в нем. Теперь он подумал о материнской киске. Что было бы, если бы он дотронулся до нее? Одна мысль об этом заставила его содрогнуться с головы до ног, а его член бешено запульсировал от восхищения. Что может помешать ему сделать это? Мать была абсолютно беззащитна. Он стал поднимать простынь. "Господи, что он делает!" - вихрем пронеслось в его голове. Ведь она моя МАТЬ! Она родила и воспитала меня. Он чувствовал себя бесстыдным, безумным похотливым чудовищем, посягнувшем на самое святое. И все же он продолжал делать это не в силах остановиться. Он откинул простыню целиком. Мать лежала перед ним абсолютно голая. Он ясно видел ее большой выпуклый лобок, покрытый густыми темными волосами. Он положил руку между ее ног, прикасаясь пальцами к нежным роскошным шелковистым волосам, и медленно двинул ладонь вниз к скрытому бутону маминой женственности. Никогда он не ощущал такого извращенного злого вожделения. Его пальцы приближались все ближе и ближе к запретному, волшебному месту. Его сердце бешено стучало, он весь взмок, обливаясь потом. И, наконец, он почувствовал среди хаоса мягких волос горячий и нежный гребень сморщенной плоти. Неожиданно его чувствительные пальцы наткнулись на что-то твердое среди влажной мякоти. В этот момент мать сладко и протяжно застонала. Он понял, что это был ее клитор. Ее стон вернул на секунду его к реальности.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »