1

      Лариса вернулась с Канарских островов изрядно загоревшей, набравшейся сил и истосковавшейся по нашим сексуальным играм. Все свободное время, пока мы были вместе, мы буквально не вылезали из постели и из ванной, наслаждаясь друг другом. Особенно меня умилил тот факт, что за две недели отдыха Лариса перестала брить свои необычайно густые волосы на лобке и вокруг аккуратных половых губок, и только перед самим возвращением выстригла на своем интимном местечке изящную латинскую букву "V". Через пару месяцев она станет более отчетливой. Мне понравился этот сюрприз, и я, терзая своими ласками ее клитор и обе дырочки, частенько доводил ее до сокрушительного оргазма.

     Не забывали мы и о наших излюбленных развлечениях. Ответным сюрпризом для Ларисы стал заказ еще одного классического садомазохистского станка с небольшими усовершенствованиями. В стены нашей спальни, были вбиты два стальных кольца, к которым крепились прочные кожаные ремешки для привязывания рук. Посередине между ними в полу было сделано отверстие, из которого на стальной оси выдвигалось нечто наподобие кресла, только приспособленное не для сидения, а для облокачивания нижней части туловища. Таким образом, привязанную к кольцам жертву можно было не только пороть, но и активно сношать, причем фиксировать такое "кресло" можно было на любой высоте, что открывало широкие возможности для самых разных экспериментов.

     Лариса, обследовав нововведение, пришла в восторг и в тот же день провинилась, разбив цветочный горшок на кухне. Отправив ее в сад набирать землю и пересаживать цветок, я пошел в нашу спальню готовить все необходимое для наказания.

     Проверив на прочность кожаные ремни, я остался вполне доволен: они удержали бы и лошадь. Изнутри они были обшиты мягким бархатом, поэтому дергаться и извиваться в них можно было сколько угодно, не опасаясь поранить кожу. Подняв из пола "кресло", я зафиксировал его вогнутую поверхность на уровне своего члена (догадываетесь, зачем?), после чего разложил на диване внушительный арсенал орудий наказания. С недавних пор он существенно пополнился. Здесь были и обычные ремни разных размеров, и не совсем обычные, отделанные полосками более жесткой кожи, которая обвивала спиралью всю их поверхность и при соприкосновении с телом причиняла дополнительные страдания, розги, резиновые дубинки и даже настоящий жокейский хлыст. Именно его я сегодня намеревался пустить в ход.

     Лариса появилась в дверях, виновато потупив голову. Я молча кивнул головой в сторону ожидающего ее седла, и она покорно подчинилась. На полпути я ее остановил и молча начал расстегивать пуговицы на ее блузке. Лариса отстраненно наблюдала за мной. Она знала, что меня больше заводило ее сопротивление, но почему-то не делала ни одной попытки помешать мне. Придется подзадорить ее.

     - Думаю, сотню ударов ты заслужила, - сказал я и потянул блузку вверх. Лариса испуганно встрепенулась и подняла руки, но сделала это не очень быстро. Отшвырнув блузку, я скомандовал - Повернись.

     Лариса повернулась и... рванулась к выходу. Это произошло так быстро, что я не успел ее остановить, хотя тут же бросился следом. Соблазнительно мелькая длинными стройными загорелыми ножками, она понеслась по коридору.

     - Стоять! - заревел я, бросаясь следом.

     Я настиг ее только на лестнице, схватил поперек живота и одним мощным рывком перебросил через плечо. Не обращая внимания на мелькающие в воздухе ноги и руки, я понес ее обратно. Оказавшись в комнате, я опустил ее в дальнем углу, после чего, не выпуская из виду, запер дверь на ключ. Лариса наблюдала за мной. Ее взгляд напоминал бы взгляд затравленного зверька, если бы не предательское задорное поблескивание глаз.

     Подойдя к ней, я наклонился и, взяв под мышки, легко поднял в воздух. Поскольку Лариса обладала потрясающей гибкостью, она тут же обвила меня руками и ногами и впилась в губы сладким поцелуем. Ее сочные мягкие губы сулили невиданные наслаждения, и если бы ей удалось меня соблазнить, наказание по нашим правилам следовало было бы отменить. Наш поцелуй продолжался около минуты, пока я не почувствовал головокружение и дрожь в коленях. Тогда я подошел к кольцам, встал между ними и освободился от крепких объятий своей жены. Лариса покорно опустилась в седло, и я слегка отрегулировал его, чтобы ее ножкам было удобнее упираться в паркет.

     Опустившись на колени, я освободил ее от мини-юбки и трусиков и, не удержавшись, провел рукой по гладкой коже бедра. Лариса в ответ притворно-сладко вздохнула. Затем я аккуратно развел ее руки в стороны и накрепко зафиксировал кожаными ремнями. Отступив назад, критически посмотрел на проделанную работу. Жена была совершенно беспомощна, вогнутое седло надежно удерживало ее восхитительно гибкое тело в соблазнительном положении, а соскочить с этого насеста ей было крайне сложно, потому что я растянул ее руки почти до предела.

     Золотистый загар ровным слоем покрывал все ее тело, остававшееся таким же юным, стройным, сексуальным и манящим, как у 18-летней девушки. Не отрывая от него взгляд, я неторопливо раздевался, чувствуя сильную пульсацию внизу живота. Сегодня впервые за месяц я собирался оттянуться по полной программе.

      - Пожалей меня, пожалуйста! - взмолилась Лариса, наблюдая, как я в задумчивости перебираю выложенные на диване ремни.

     - Об этом придется позаботиться тебе, - ответил я, намекая на свою излюбленную игру "Порка без криков".

     Тут Лариса увидела, что я выбрал длинный жокейский хлыст, который она еще не ощущала на своей упругой попке, и ее глаза расширились от страха, смешанного с предвкушением наказания. Мне тоже не терпелось проверить его возможности, поэтому я, зайдя ей за спину, кратко сформулировал свои условия:

     - Если выдержишь пятьдесят ударов без крика, остальные пятьдесят не получишь.

     Лариса была приучена не торговаться, вот и сейчас она покорно кивнула головой и сцепила зубы. Только напряженные мышцы спины, красиво вырисовавшиеся под кожей, выдавали ее состояние. Я поднес хлыст к ее губам, она не только поцеловала его, но и весьма эротично обвела язычком. Проигнорировав это, я отошел назад и отвел назад руку.

     Первые удары я обрушил на ее беззащитную попочку, так возбуждающе приподнятую. Бил я сначала не очень сильно, приноравливаясь к своей новой игрушке, и после первых десяти ударов Лариса лишь учащенно дышала, и кожа на ее прелестных ягодицах слегка покраснела. Разумеется, просто так выполнить условия нашего договора в мои планы не входило, и второй десяток ударов, ужаливших ее пониже спины, был сильнее. На восемнадцатом Лариса уже стонала сквозь стиснутые зубы, что было верным признаком скорой капитуляции. Вместе с тем терпения и сопротивляемости к боли ей было не занимать.

     Ну что же, двадцать ты выдержала! - поздравил я Ларису. Покрасневшие и уже слегка распухшие ягодицы смотрелись просто великолепно. Я с трудом отвел от них взгляд и зашел с другой стороны. Хлыст был идеально сбалансирован и хорошо сидел в моей ладони, но, к моему сожалению, не оставлял на теле столь любимых мною багровых полос, которые долго болели, если их вовремя не смазать специальной заживляющей мазью. Зато сочный звук, раздававшийся каждый раз после его соприкосновения с подрагивающим телом моей жены, был непередаваем. Я усилил удары еще больше, и на юбилейном двадцать пятом ударе Лариса не выдержала и слабо вскрикнула. Я тут же остановился.

     - Ты проиграла, моя красавица - радостно сообщил я тяжело переводящей дух Ларисе, - Даю тебе минуту, чтобы ты отдохнула, после чего ты получишь остальные семьдесят пять.

     Лариса отчаянно задергалась. Я залюбовался игрой упругих мышц, перекатывавшихся под загорелой кожей. Кожаные ремни тихо поскрипывали, но не ослабляли свою безжалостную хватку ни на миллиметр. Аккуратные ягодицы Ларисы горели огнем, и я, чтобы снова насладиться ее стонами, несколько раз звонко шлепнул по ним ладонью. Моя благоверная умоляла меня пощадить ее и хотя бы немного уменьшить число ударов, но я был непреклонен. Между делом я исследовал манящие глубины ее лона и прекрасно растянутой дырочки ануса и остался весьма доволен гостеприимной влажностью первого и упругой податливостью второй. Это исследование не оставило равнодушным мой член, который давно уже стоял по стойке "смирно" и только слегка покачивался в ритм моим телодвижениям. Обхватив его левой рукой, чтобы немного успокоить, правой я продолжал исследовать глубины прекрасно разработанного за годы наших развлечений ануса Ларисы. Один за другим в нем исчезли четыре пальца мое руки, которые я задвинул на предельно возможную глубину. Моя жена глубоко и размеренно дышала, стараясь приноровиться к новым ощущениям: все же четыре пальца, не сомкнутые вместе, а прижатые друг к другу, как солдаты в строю, заметно превышали толщину моего инструмента. Тем не менее места в попке Ларисы все еще оставалось достаточно, и будь у меня поменьше ладонь, я бы без особого труда засунул ее в податливую дырочку целиком. Эта мысль возбудила меня еще больше и я понял, что минутной передышкой начавшаяся порка не ограничится. Еще немного пошуровав пальцами в прямой кишке Ларисы, я решительно выдернул руку. Темное колечко анала после такой ласки некоторое время оставалось расширенным до неестественных размеров, и я получил редкую возможность заглянуть в самые сокровенные недра ее черного хода. Там было темно, чуть влажно и очень тепло

     Я вдавился низом живота в ее аппетитные ягодицы, с трудом сдерживая неистовое желание излиться прямо на ее бедра. Каким-то чудом мне удалось слегка отодвинуть сладкий финал, тем более что Лариса, почувствовав первые прикосновения моего гиганта к своей израненной коже, начала стонать и извиваться. Я положил конец ее бессмысленным дерганьям, решительно взяв ее за бедра. Ее приподнятая попка располагалась как раз на нужном уровне, и поэтому мой член с легким чавканьем решительно вошел в ее расширенное анальное отверстие, не встречая никого сопротивления. Лариса покорно склонила голову, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Я почувствовал, как стенки ее прямой кишки, конвульсивно дернувшись, обхватили мой шланг со всех сторон и размеренно запульсировали. Мы с Ларисой называли этот прием, которым она владела в совершенстве, внутренним массажем. Но сейчас мне было не до прелюдий, страсть во мне била фонтаном, и поэтому я, на мгновение подавшись назад, с силой ввел обратно все свои двадцать пять сантиметров перевозбужденной плоти. Лариса вскрикнула от неожиданности, но я повторил это снова и снова. В ее лоне я не мог себе позволить себе такого из опасений повредить ее матку, во втором же отверстии, казавшемся бездонным, мне предоставлялась полная свобода действий. Я плавно скользил вперед-назад в ее влажной податливой попке, изредка покачиваясь в разные стороны и не забывая ласкать руками ее восхитительные налитые груди. Долго так продолжаться не могло, и скоро я обильно излился, не покидая ее гостеприимных глубин и вторгшись в них так глубоко, как это только было возможно. Ремни и седло надежно держали Ларису, поэтому я навалился на нее всей тяжестью, вдыхая неповторимый аромат ее волос и кожи. На меня навалились слабость и усталость, член слегка поник, но по опыту я знал, что уже через несколько минут он будет готов повторить. Он даже не потерял полностью свои максимальные размеры и остался бы в анусе Ларисы, если бы я сам решительно не вынул его.

     - Итак, продолжим, - сообщил я Ларисе и снова взял в руки хлыст.

     Вторую серию ударов я обрушил на ее спинку. Поскольку сдерживаться уже не имела смысла, Лариса верещала во все горло, раскачиваясь под жалящими ее со всех сторон ударами и тщетно пытаясь предугадать место следующего удара, чтобы успеть хотя бы чуть-чуть отклониться. А я мучал ее не только ударами, но и их ожиданием, то выдавая настоящий шквал из восьми-десяти быстрых хлестких ударов, то делая паузу секунд на двадцать. После шестидесятого удара спинка Ларисы стала такого же цвета, как и ее ягодицы, а сама она уже заметно обессилела от криков. Да и ее руки, до сих пор крепко сжатые в кулаки, безвольно разжались. Она была в полубессознательном состоянии, но быстро вернулась к реальности после того, как шестьдесят первый удар обжег ее до сих пор не тронутые бедра. Началось все сначала - Лариса судорожно билась в кожаном капкане, а я, наслаждаясь ее беспомощностью, метко целил в ее еще не пораженные места. Последние десять ударов я сделал особо жестокими, вложив в них всю свою силу и направив их на бесстыже приподнятую попочку Ларисы. Первый же из них рассек израненную кожу, по которой тут же разлетелись мелкие капельки крови, а из широко раскрытого анального отверстия вылетели белые капли моей спермы. "Ничего себе" - подумал я и тут же вздрогнул от жуткого вопля, в котором не было уже ничего человеческого. Есть ли пределы ее выносливости - спросил я сам себя и решил ответить на этот вопрос немедленно. За долгие годы наших игр я отточил свою меткость до совершенства, и поэтому второй жестокий удар я направил параллельно предыдущему. Пять свистящих ударов извлекли из тела моей жены пять нечеловеческих воплей, в которых уже чувствовалось неподдельное страдание. Но заставить Ларису сказать заветное слово было не так просто. За годы нашей совместной жизни это случалось не больше десяти раз. Хлыст уже был влажным от пота и крови, когда мне в голову пришла еще одна замечательная мысль. Пять кроваво-красных полос, сочащихся яркими ручейками крови, завели меня до предела, и я, уже плохо соображая, что делаю, от души вытянул хлыстом прямо по открытой ране. Осознание того, что я сделал, пришло чуть позже, когда, к моему удивлению, последовавший крик был не таким сильным, но затем по всему телу Ларисы прошла крупная дрожь, а когда я уже заносил руку для нового удара, она вдруг выгнулась всем телом, насколько ей позволяли ремни, и закричала так, как не кричала никогда. Я опустил руку и сделал правильно, потому что следующим из ее голосовых связок вылетело ключевое слово, означающее немедленное прекращение всех игр. Я тут же отвязал ее руки и едва успел подхватить соскользнувшее тело. Лариса была без сознания. По ее ногам текли тонкие струйки крови, смешанные с моей спермой и ее кровью. Пока я нес ее в ванну, к ним прибавилась еще и моча.

     В ванной Ларису привели в чувство струи теплой воды. Она снова застонала и прильнула ко мне всем телом, как к единственному защитнику, словно не я минуту назад довел ее до такого состояния. Мой член тут же воспрянул духом от такого проявления чувств, но ни о какой близости не могло быть и речи. Тщательно обмыв ее тело, я завернул Ларису в полотенце и понес в спальне. Там я оказал ей первую помощь, положив на живот и смазав особенно пострадавшие места мазью. Кровь почти сразу остановилась, но на жуткие раны было страшно смотреть. Казалось, что с ее прелестных ягодиц кто-то нарезал кожу узкими полосками. Скорее всего, теперь там останутся шрамы, и ей снова придется делать безумно дорогую пластическую операцию. Однажды она уже ее делала и на том же самом месте. "Пора бы переключить свою энергию на кого-то другого и развлекаться с ней вместе с женой", в который раз подумал я и решил больше не откладывать разговор на эту тему, которого я и хотел и боялся одновременно.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »