- Парни, прощайтесь с девочкой Мариной, из этих дверей она выйдет женщиной! - Валерка на руках внёс едва прокашлявшуюся Марину в комнату отдыха, положил на диван и с сияющим лицом закрыл дверь. В течение 10-ти минут мы прислушивались к неясной возне за дверью, а потом оттуда раздался отчаянный крик девочки:
     - Больно! Не надо! Больно! Нет! Нет! - через несколько секунд раздался ритмичный скрип дивана, заглушаемый криками Марины, которые вскоре перешли в непрерывный вой и рыдания. Мы зааплодировали, Саша зажала уши руками, а Катька, пожав плечами, сказала:
     - А я первый раз не орала. Хотя вообще девки орут. Целку больно рвать. Некоторые даже сознание теряют, особенно мелкие.
     В это время за дверью наступила тишина. Мы услышали, что Валера что-то вполголоса говорит девочке, а потом она вновь начала душераздирающе кричать.
     - Ой, бля, пиздец, кончаю! - раздалось вдруг из комнаты, Марина в последний раз вскрикнула от боли, и стало тихо. Дверь открылась, и на пороге появился Валерка. Его живот, ноги до ступней, руки и даже лицо были перемазаны кровью. С поникшего члена свисала вязкая струйка спермы. На лице застыла блаженная улыбка.
     - Нет, мужики, целка - это круто. Только ебать в наушниках надо. Это ж как орёт-то:
     - Ты её, часом, там не зарезал? - Катька прошла в комнату отдыха, мы прошли за ней. На окровавленной простыне в позе эмбриона плакала Марина. Губы были искусаны, лицо залито слезами, измазанная запекшейся кровью детская писька с опухшими и посиневшими малыми губами выглядела вывернутой наизнанку. По маленьким ягодичкам растеклись потеки Валеркиной спермы. Катька раздвинула ноги девочки, и мы увидели огромные синяки на её бедрах. Мы привыкли видеть такие синяки у узкобедрых малолеток - они не были "рассчитаны" на то, чтобы на них ложился здоровенный мужик, но Марина пострадала сильнее - чем обычно. Перевозбужденный Валерка не подумал, что малышка пока ещё не умеет широко раздвигать ноги.
     - Ничего, - Катька продолжала комментировать - у меня хуже было! Оклемается! Иди, дура, в душ, тебя ещё сегодня в жопу ебать будут!
     - Нет, не надо!
     - Надо, Федя, надо! Отработаешь сегодня, как следует, дам неделю отдохнуть. Нет - тебя ещё в интернате сегодня по кругу пускать будут.
     Марина встала, и, оставляя на полу кровавые следы, побрела в душ. Мишка пошёл за ней, на ходу стараясь ущипнуть за попку.
     Мы все повернулись к Саше. Бледная Саша, дрожа, сидела на стуле, с ужасом глядя на меня.
     - Ну что, Сашенька, твоя очередь. Иди к дяде Гене, дядя Гена тебя женщиной сделает.
     - Нет, я не хочу: я лучше: лучше вам пососу, хотите?
     - Сашенька, потом, если хочешь, я тебе дам пососать сколько угодно. А сейчас иди-ка, малышка, на диванчик! Пора!
     Саша судорожно вцепилась в стул и зажмурилась. Катька, возмущённая такой сценой, схватила девочку за волосы и потащила к дивану. Саша, всхлипывая, ползла на четвереньках, боясь сопротивляться слишком явно. Дотащив дебютантку до дивана, Катька усадила её на краешек, сделала мне пригласительный жест и вышла, оставив нас наедине. Саша уставилась в пол и обхватила колени руками.
     - Сашенька, послушай меня внимательно. - Саша дернула плечом, и отвернулась к стене. - Послушай, так или иначе, но раздвинуть ноги тебе придется. Добровольно или силой, мне неважно. Ты проститутка, и я заплатил за тебя деньги. Но если мне придется брать тебя силой, будет больно. Как Марине. А если добровольно, то будет, может быть, даже приятно. Ты расслабишься и получишь удовольствие. Согласна?
     - Нет.
     - Соглашайся, Саша, соглашайся, - я сел рядом с малышкой и начал гладить напряженную девичью спинку. - Сейчас я тебя немножко поглажу, приласкаю, ты мне свою письку покажешь, я посмотрю, как ты устроена, чтобы тебе больно не сделать. Ложись-ка на спинку: ножки пошире, расслабься, не напрягайся, - продолжая прижимать руки к груди, Саша легла на свежую простыню и широко раскинула ноги, глядя в потолок. Я раздвинул её губки, наслаждаясь зрелищем нетронутого свежего персика без малейших признаков волос, и без той чудовищной красноты, что характерна для опытных малолетних шлюх. Погладив этот чудесный персик рукой, я опустился перед диваном на колени и запустил язык в Сашино влагалище. Девочка попыталась оттолкнуть мою голову, но я перехватил её руку и начал вылизывать её большие и малые половые губки, временами поднимаясь до самого пупка. Это было чудовищно приятно. Из соображений брезгливости я никогда не решился бы коснуться языком грязной пизденки её соседок по детдому. Но здесь было другое дело - Саша ещё оставалась девственницей, и её чистенькая, пахнущая мылом вагина вызывала только возбуждение. Я не мог остановиться, вылизывая малышку. Я лизал языком всё её тело, грудку, шею, губы, я не целовал её, но лизал, ощущая языком изгибы её напряженного, испуганного тела. Перевернув девочку на животик, я тщательно вылизал её попку, складочку между ягодиц, анус, позвоночник, откинул волосы и вылизал заднюю поверхность шеи. Член дрожал от напряжения, и я понял, что пора приступать к главному. Уложив Сашу на спинку, я широко развел её ноги и, согнув их в коленях, прижал к животу. Затем, проведя по Сашиной щелке, ощутил привычную сухость её входа. Маленькие девочки очень редко текут, когда их трахают. Иногда я пользовался гелем, а иногда находил удовольствие в "сухом" сексе, несмотря на то, что он причинял боль моей сексуальной рабыне. Пожалев на секунду об оставленном в портфеле тюбике геля, я накопил побольше слюны, выплюнул её на вульву девочки и приставил ко входу свой член, увидев, как сжались лепестки малых губ, закрыв отверстие. Слегка расширив вход пальцем и разведя малые губки в сторону, я стал медленно, враскачку продвигаться вперед. Саша ещё больше напряглась и закряхтела, почувствовав непривычную тяжесть между ног. Я тем временем увеличивал амплитуду, стараясь войти как можно мягче, но в какой-то момент не выдержал и надавил всем весом своего тела. Саша вскрикнула от боли, но член не продвинулся ни на сантиметр. Я надавил сильнее, ещё сильнее, Саша вновь закричала, но результата не было. Я уже думал было сходить за смазкой, но не смог оторваться от Сашиного тела.
     - Расслабься, малышка, расслабься! - я начинал терять терпение. Сдавливая бедра девочки, я надавил членом так, что мне самому стало больно. Без результата. Тогда я вспомнил чей-то старый совет, ещё усилил давление и, отклонившись назад, ударил кулаком в Сашино солнечное сплетение. Саша на секунду разучилась дышать, все её мышцы на мгновение расслабились и этого хватило, чтобы преграда прорвалась! Член провалился в теплую глубину до половины, упершись в твердую шейку матки. Я на секунду замер, оглушенный девичьим, точнее, уже женским криком. Подавшись назад, я с трудом вытянул член из узкого и сухого влагалища, и тут же с размаху воткнул его обратно, преодолевая сопротивление стенок детской вагины. На простыне расплывалось пятно крови, кровь текла по моим ногам, Саша истерично кричала, но я, делая широкие резкие фрикции, чувствовал только давление стенок на член, треск продолжающей рваться целочки, и удары головкой о тоненькую и острую шейку матки. После доставленного мне Катькой оргазма я долго не мог кончить, несмотря на необычайную узость Саши. Поэтому раза два я вынимал член, и сдаился на диван, чтобы отдохнуть, и вновь с размаху врывался в её лоно, раз за разом расширяя проход. Плач сменялся криком, крик обрывался, когда я наносил особо сильный удар в матку, под конец измученная и охрипшая Саша только тихо всхлипывала и стонала. Не знаю, сколько я мучил девочку, но, когда вышел из комнаты, изнемогшие от нетерпения парни, ожидающие своего, "анального" этапа, трахали Катьку одновременно во влагалище и зад, что ей явно не нравилось, потому что она морщилась и тихо материлась.

     - Ну, ты гигант, мать твою, бля, - сказала Катька, освобождаясь из объятий двух ёбарей. Сколько можно? Тут уже, блядь, администрацию ебут! Освобождай поляну, Маринку пора в жопу дрючить! Мишка, твоя очередь!
     Из парилки вышел распаренный Иван, ведя такую же распаренную и отмытую от крови и спермы Маринку. Поняв, что сейчас её снова будут трахать, Марина залилась слезами и ухватилась за трубу душа, явно не желая идти в комнату пыток.
     - Маринка, хорош упираться, - сказала Катька, отрывая пальцы девочки от трубы. - всё равно ведь трахнут, так веди себя, как человек.
     - Миш, держи гель, смажь ей цилиндр, а то и так уже намучалась.
     - Ага, щас мы её от души смажем. Прямо здесь. - Мишка повалил Маринку на кафельный пол, резко поднял за пояс, поставив раком, и выдавил из тюбика немного геля на её попку. Затем слегка поддрочил член, приведя его в боевую готовность, раздвинул девичьи ягодицы и приставил его к сжатому колечку.
     - Так, девочка, расслабляемся, выдыхаем, три-два-один-ПУСК!... - толстый член Михаила мгновенно исчез в маленькой дырочке. Мы ожидали дикого крика, но Маринка только хватала ртом воздух, выпучив остекленевшие глаза. Судорожно протянув обе руки к раздираемой попе, девочка забыла об опоре и больно ударилась лицом об кафель. Это немного привело её в чувство, и мы вновь услышали её "фирменный", прерываемый рыданиями крик. Мишка разбирался с её анальной девственностью не спеша, с чувством, иногда вынимая член, чтобы вогнать его вновь ещё более резким движением. Катька с наслаждением смотрела, как Марину трахают в попу, и делала возбуждённые движения тазом, как будто трахала её сама. Очевидно, у бандерши были небольшие лесбийские наклонности. Мишка кончил под гром аплодисментов, ополоснул под душем член и отправился в парилку, переступив через измученную Марину. Я вернулся в комнату отдыха, где Саша, всхлипывая, ощупывала свою изорванную пизду и разглядывала кровь на ладонях.
     - Ну, готова дяде Коле в попку дать?
     - Не знаю.
     - Я знаю. Иди под душ, потом к дяде Коле.
     Николай, по примеру Мишки, не стал уводить Сашу в комнату, а сел на стул и посадил малышку на хорошо смазанный член, как на кол. Пока он деловито долбил её попку, девочка не проронила ни звука, только до крови кусала губы да вытирала катящиеся по щекам слёзы. Кончив, Николай не стал вынимать член из Сашиной попы, а понёс её, насаженную на кол, в бассейн, куда и прыгнул прямо с ней. Марина в это время сидела на унитазе, справляясь с сильными позывами после анального секса и давясь заботливо поднесенным членом Ивана.
     Саша вылезла из бассейна и тоже бросилась к туалету. Я понял, что, если не трахну её ещё раз, буду об этом жалеть всю жизнь. Но мучить девочку, как в первый раз, я уже не хотел, поэтому, не дав ей добежать до туалета, поставил раком, вымазал на промежность полтюбика геля, и начал половой акт не спеша, без спешки и резких ударов. По конец я всё же разогнался, выдернул член из влагалища и воткнул его с размаху в смазанный анус, причинив малышке сильную боль.
     Мы ещё немного попарились и стали отмечать "день дефлорации". Катька быстро захмелела, и решила показать девчонкам, как она может принять шестерых мужиков подряд и троих одновременно. Показывала здесь же, на чайном столе. Правда, измученные девочки, выпив, стали ко всему безучастны. Разошлись мы в тот вечер много позже обычного. На работу на следующий день не пошли, сказавшись больными.
     Саша и Марина, отдохнув неделю, стали настоящими проститутками, и вроде со временем даже стали находить в этом удовольствие. Мы их не раз потом заказывали среди прочих детдомовских девчонок. Сашу же я даже заказывал иногда на дом, когда было скучно. Всегда, когда они приезжали к нам в баню, мы в лицах разыгрывали перед их подругами тот день, когда Саша и Марина лишились девственности сразу с трёх сторон.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »