- Дал бы поспать людям, суббота все-таки.
     - В четыре - репетиция. Если пушки не будет - Бухырин опять развоняется. Снова скорчит свою кислую рожу, хоть бесплатно всем в коктейль добавляй. Я еще не спал сегодня, а ночью - шоу, если до репетиции пушку не найду - поспать опять не удастся. - Роман погасил окурок и застучал по кнопкам телефона.
     Я обследовал кухню в надежде найти что-нибудь пригодное для употребления в пищу и по сложности приготовления не превышающее яичницу. В холодильнике лежал мороженый лосось и куча косметических карандашей. В шкафчике над разбитой горем мойкой я обнаружил стройные ряды жестянок с крупой, сахарницу, пакетик чая и пустую банку из-под кофе. На столе стояла забитая окурками пепельница, рюмки, стаканы, початая бутылка водки и два смятых пакета сока. Сладкими сырками и бананами, главными компонентами моего завтрака в последнее время, здесь и не пахло.
     - Я смотрю, из жратвы в доме осталась только водка, пойду куплю чего-нибудь. Где тут ларек или магазин? - спросил я у Романа, нежными ласками пытающегося извлечь из телефонной трубки звонок оргазма.
     - Черт его знает, я сам тут в первый раз. - Ответил Роман, не прерывая своего занятия.
     - Понятно. Тебе взять что-нибудь?
     - Да, увидишь батарейки маленькие - купи, а то пульт совсем не работает.
     - Ты гонишь, Роман, даром что электрик. Телефонная трубка работает от аккумуляторов. Пойди лучше поставь ее на подзарядку и через час обязательно куда-нибудь дозвонишься.
     - Я что-то не пойму, кто из нас всю ночь пил водку. Я тебе толкую о батарейках для дистанции от телевизора.
     Возразить было нечего. Я выложил из сумки непонадобившиеся вечером инструменты, накинул сумку на плечо и отправился искать бананы, хлеб и батарейки. Последние дни весны с трудом сдерживали приближающуюся жару, чистое небо с ярким пупком солнца восхищало своим огромным величием и глубиной. На душе было так легко, что я чуть не прыгал от счастья. Хотелось подняться в эту голубую пропасть, обнять солнце руками и громко беззаботно рассмеяться, а потом присоединиться к птицам и мирно гадить на все достижения человеческой цивилизации. Ни черта на этой земле не изменилось с тех пор, как вымерли динозавры. От пещерного человека я отличаюсь только тем, что у меня нет дубленки из натуральной кожи. Ощущения и эмоции те же. Странно все-таки, как мало иногда бывает надо для счастья. И, оказывается, чтобы узнать, что такое счастье, вовсе необязательно трахнуть самую красивую девку в городе. Для этого вполне достаточно, чтобы это не сделал кто-нибудь другой.

Часть 6. Большие маневры
     Я вернулся через полчаса, как добрая мамаша, неся в клюве пучок бананов, хлеб, масло, чай, кофе, пару бутылок минеральной воды и батарейки. Таня все еще спала. Мы позавтракали без нее и каждый занялся своим делом. Я продолжил покорение канализационного стояка, а Роман - изнасилование телефонной трубки. К двум часам дня ситуация изменилась мало. Таня по-прежнему спала, канализационный стояк измывался надо мной как хотел и только Роман начал проявлять признаки нетерпения. Друзья осветители не хотели разговаривать с ним, пользуясь тем предлогом, что их нет дома.
     - Да сколько можно спать, где они все лазят? - спрашивал Роман, каждые пять минут заглядывая в ванную. - Не-е-ет, надо что-то делать.
     Он разбудил Таню с третьей попытки, нарисовав ей сладкую картину райского завтрака с душистой чашечкой кофе, свежим хрустящим батоном и блестящими кубиками шоколадного масла. Услышав про масло, Таня удивилась и встала урвать от райских щедрот свою порцию. Но путь к наслаждению оказался неблизким. Таня, задевая халатом табуретки и залежи опилок, медленно курсировала по квартире как тральщик, потерявший рулевое управление. Иногда приливы сознания выносили ее на кухню. Она садилась на табуретку возле стены, молча слушала последнюю сводку с поля боя за осветительную пушку, и медленно пила газированную воду. В таких случаях я пристраивался ей в кильватер и тоже выходил на кухню покурить и переброситься с Романом парой слов о бессмысленности бытия.
     К трем часам Роман вычислил координаты пушки и уже звонил, вызывая такси. В 20-ть минут четвертого он убежал, фамильярно шлепнув меня по заду, торчавшему из дверного проема ванной, наконец-то оставив меня наедине с Таней. По спине пробежал холодок страха и неуверенности, как вести себя с Таней я так и не решил. Как показывал мой жизненный опыт, если я не целовал девушку в первый же день, то на такой девушке спокойно можно было ставить крест и искать другую мишень для вожделения. Старое ружье опыта стреляло редко, но било без промаха и осечек пока не давало.
     Часам к шести Таня немного пришла в себя, сварила суп и позвала меня обедать. Правила этикета требовали сменить фрак или хотя бы одеть чистую рубашку, но я ограничился мытьем рук. Сразить Таню безупречным внешним видом мне не удастся, это я уже понял. Обедали мы молча. Таня почти не ела и лишь иногда одергивала халат, одетый на голое тело, когда он слишком открыто хвастал своими закромами. Я сосредоточенно молчал и в поисках темы для разговора ковырял ложкой в супе. Намного приятнее молчать с девушкой, мысли которой написаны на лице. Знаешь о чем с ней можно поговорить. На лице Тани ничего кроме похмелья разобрать было нельзя, а затрагивать эту болезненную тему не хотелось.
     - Кажется, сегодня один из тех редких случаев, когда выглядишь ты не очень, - выпустил я пчелу мысли в отцветающий сад нашего общения.
     Таня снова запахнула халат и, вздохнув, задала мне вопрос, давно волновавший лучшие умы человечества: - Чего я вчера так напилась?
     Я не знал, что ответить. Таня встала, собрала тарелки со стола и занялась приготовлением кофе.
     - Я ж вообще водку не пью. Это все из-за Романа: - и Таня принялась излагать свою версию событий.
     Как всегда в подобных случаях, я слушал молча и в нужных местах поддакивал. Не встречая знаков препинания с моей стороны, Таня разошлась и поведала мне еще несколько подобных случаев веселого истребления времени и водки. По ее словам выходило, что девочка она, в основном, хорошая, добрая, безобидная. Только погулять любит, повеселиться и за такую удаль да разухабистость покойный ныне муж даже пытался выкинуть Таню с балкона лет пять назад, чтоб больше, значит, не мучиться.
     Да нрав у нее был, действительно, трудно поддающийся дрессировке, этот мустанг растоптал немало самоуверенных ковбоев. Но чем больше Таня говорила о своих недостатках, тем больше она мне нравилась. Я все глубже погружался в трясину обаяния ее грудного голоса с легким французским акцентом.
     - Да веселая ты девка, - сказал я и неожиданно для себя добавил. - Я б на тебе женился, если б ты была не такая красивая.
     Таня отреагировала на мое предложение спокойно, как будто я ей предлагал еще чашечку кофе.
     - Спасибо, не надо, - и она присовокупила железное основание своего отказа, на котором многие женщины пытались строить свою жизнь, - мне нужен такой муж, чтоб смог позаботиться о Надьке, ей уже десять лет, а растет беспризорницей. Я хочу, чтоб у нее было обеспеченное будущее, хватит того, что я в детском доме выросла. Сам понимаешь.
     - Так ото ж : это я понимаю, потому в женихи и не лезу, - ответил я и сам поразился легкости с какой минуту назад почти сделал предложение.

     В 91-м, в результате многолетнего сексуального общения с Мариной Частинко я опустился до того, что снял однокомнатную квартиру на пятом этаже дома номер семь на площади Котовского. Два месяца я вел райскую жизнь, объедаясь яблоками и воплощая в жизнь многочисленные эротические фантазии. Марина была опытной 29-летней женщиной с семилетним ребенком на руках и определенными планами на будущее. К тому времени ее возбуждала только одна очень смелая эротическая фантазия. По вечерам Марина - аки змий-искуситель - рисовала мне яркую картину солнечного летнего утра и Дениса Балдахинова с Мариной Частинко, идущих в дом номер три на площади Котовского, где рядом с книжным магазином располагались врата Загса. Я обещал приложить все усилия, чтобы эта дикая фантазия стала реальностью, но решиться так и не смог. Кроме Марины эту землю населяли еще приблизительно три миллиарда женщин и я решил, что связывать свою жизнь именно с Мариной и ее ребенком было бы глупо. Четыре года я боролся с искушением, но до заветных ворот так и не добрался. А тут понесло как Матросова на дот: следить надо за базаром.
     - Ничего сделаю тебе классный ремонт, будет у тебя приданое - что надо, - сказал я и отправился в ванную.
     В девять часов я прилепил первую керамическую плитку на обшитый ДСП стояк. Впечатленный исторической грандиозностью события, я оторвал Таню от мытья посуды и позвал посмотреть на плитку. Таня тоже прониклась торжественностью момента и в глазах ее загорелись первые проблески надежды на скорое возрождение домашнего очага. Я предложил этот первый камень в прочном фундаменте ремонта обмыть по традиции моряков, спускающих корабль на воду, шампанским. Таня не возражала, остатки похмелья и апатии покинули ее окончательно, она только посоветовала мне быть поосторожнее. На улице уже стемнело и ходить в такое время суток по их поселку, не будучи аборигеном, опасно. Уловив нотки беспокойства в Танином голосе, я возрадовался как свидетель Иеговы, услышавший соло на саксофоне в исполнении архангела Гавриила, и еще больше преисполнился решимостью отправиться на поиски священного напитка. Ходить я любил, но еще больше я любил об этом рассказывать, уже стоя в дверях, я начал рассказ о пешем переходе Измайловка - Цусимское. Тогда мне пришлось пешком преодолеть расстояние в 25 километров по абсолютно незнакомой местности и в такое же время суток. Но только я дошел до перечеркнутой вывески села Измайловка, как Таня сбила меня с наезженной за шесть лет колеи повествования.
     - Иди-иди, - сказала она, - шампанское закончится.
     Это было очень верное замечание, если учесть, что я не знал, где именно в столь поздний час бьет источник, дарящий людям утешение и радость за умеренную плату. Утром меня больше интересовало содержимое неба, чем облущившихся приземистых ларьков.
     - Да, точно, - сказал я и исчез в ночи.

Часть 7. Монастырские забавы
     Довольно скоро, двигаясь на свет тусклой лампочки, я добрался до сокровищницы Али-бабы и сорока разбойников и, сунув волшебную двадцатку в узкую щель бронированного киоска, стал счастливым обладателем двух бутылок шампанского, коробки конфет, и сникерсов на сдачу.
     К моему приходу Таня приготовилась основательно: вытащила с балкона раскладной столик, включила телевизор и уютно устроилась на диване номер два, который мало чем отличался от дивана, приютившего утром Романа.
     - Ну что, купил? - спросила Таня, увидев меня в дверном проеме.
     - Да... я вот только не знал, какое ты любишь, красное или белое, поэтому купил и того и другого, - я начал выставлять из пакета бутылки на столик перед диваном.
     - О! Класс! - обрадовалась Таня. - Я как раз люблю смешивать красное и белое. Классный коктейль получается.
     - Ни разу не пробовал.
     - Я тебя сейчас угощу, садись, - и она хлопнула ладонью по мягкой подушке дивана рядом с собой.
     Такого поворота событий я не ожидал. Для меня, человека старомодного и витиеватого как бабушкин комод, процесс обольщения предполагал наличие красивой девушки и свободного времени. Я довольно потирал член, если в этом нелегком деле мне помогали весенний вечер, бутылка шампанского, коробка конфет и как апофеоз - горящие свечи, но никак не телевизор. Но это был не мой монастырь и я решил подчиниться местному уставу и не напрашиваться на губу, всякий раз презрительно выпячиваемую Таней, когда ей что-нибудь не нравилось.
     Диван номер два был таким же узким как и Романский, но стоял у стенки, противоположной телевизору, и наблюдать за страданиями цветных картинок с него было намного удобнее, во всяком случае, для этого не требовалось насиловать организм в поисках подходящей позы - достаточно просто сидеть. Тем не менее, я сидел, касаясь бедром Таниного халата, скованный как могильная оградка, и совершенно не представлял с чего начать ухаживание.
     Последний раз я охмурял Олю Петренко, амбициозную женщину хирурга, сломавшую ногу возле щиколотки, и начало разговора вилось вокруг ноги как бинт вокруг мумии. В той партии, сыгранной почти год назад, вместо конфет и шампанского я в качестве дебюта использовал чай и персики и уложил Олю на лопатки после третьего хода. Впрочем, Оля была опытным игроком и разыгрывала сразу несколько партий. После четырех месяцев напряженных шахматных баталий на клетчатом одеяле, когда выяснилось, что победителю турнира светит пожизненное заключение брака, я отказался продолжать соревнование, сославшись на слабое здоровье. . К тому же у нее был припрятан ферзь - пятилетняя дочка и слон - бульдог по кличке Альба: И чего меня все время тянет на женщин с детьми? Патология, что ли?
     "Надо выпить, - решил я, - а там будет видно".
     Я открыл шампанское, но наливать не стал, предоставив Тане право первой рюмки. Тем временем Таня вставила кассету в видеомагнитофон и, садясь на диван, анонсировала просмотр фильма следующими словами:
     - Улетная комедия! Сейчас потащимся.
     Мы выпили то ли за здоровье, то ли за здоровых и я в ожидании воздействия алкоголя сделал вид, что смотрю на экран, продолжая краем глаза наблюдать за Таней.
     "Черт!.. какая она красивая!.." - до этого я всегда смотрел на красивых девушек очень спокойно и получал от этого чисто эстетическое удовлетворение, мудро предоставляя возможность ломать копья и головы в надежде на благосклонность писаных красавиц другим мужчинам. А тут замкнуло конкретно, как просроченный рубильник:
     Прошлой весной Бухырин, побывав на очередной экскурсии в Арабских Эмиратах, привез специальную подсветку для ступенек в танцзале. На этот раз им руководили благие намерения снижения травматизма среди подвыпивших клиентов. После этого мы шесть дней возились с монтажом. Для того чтобы спрятать провода, пришлось снять почти всю обшивку с когда-то металлической лестницы, кроме того, пришлось помогать Роману протягивать гирлянду, состоящую из семи разноцветных проводов. Краска, которой были покрыты провода, выполняла роль изоляции и при протягивании трескалась и отлетала в самых неподходящих местах. Иногда гирлянда запутывалась и приходилось все начинать с начала, но нам удалось закончить монтаж до открытия клуба. Только одна мелочь не давала насладиться плодами свершенного труда. Лампочки не горели. Пять дней подряд мы снимали обшивку, Роман вытягивал гирлянды лампочек, проверял их. Оказавшись на свободе, лампочки радостно мигали согласно заданной программе. Роман вставлял их назад, вечером мы зашивали лестницу, а с утра все повторялось снова.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »