- Позвольте... - хмель, видимо, начал выходить из головы юнца. Я-то причем и какое отношение вы...
     Агент перебил его: - Как вас зовут? - Боб Джерми. - Американец? - Да, но какое...
     Пользуясь снующей взад и вперед толпой, я кружил незаметно вокруг беседовавших, стараясь не проронить ни одного слова.
     - Слушай, сынок, - снова перебил его человек со шрамом, - я тоже американец и делаю здесь большое дело для Америки. Ты можешь помочь нам здорово. Идем со мной, я тебе все объясню.
     - Но как я смогу помочь, сэр? - колебался юноша.
     - Пойдем и все узнаешь. Мне не хочется прибегать к официальным мерам задержания.
     Агент вынул бумажник, вынул из него крупную купюру и бросил ее на стол.
     - Здесь будет половина на чай этому болвану, - кивнул головой в сторону пробегавшего кельнера. - Идем Боб! Ты, кажется, отличный парень!
     С некоторой нерешительностью Боб пошел за агентом.
     Публика в зале успокоилась, все занимали места, неторопливо ожидая следующего номера.
     Следить за человеком со шрамом, завладевшим Бобом, не имело смысла. Следить за ним на открытой улице, хотя бы и ночью, а тем более в каком-нибудь частном помещении, куда он вел юношу, было сопряжено только с опастностью немедленного разоблачения и без всякой надежды на успех.
     Я опустился на стул и машинально следил за довольно упитанным японцем - кельнером, обслуживавшим Боба Джерми. Не найдя его за столом кельнер небрежно сунул в карман оставленную купюру и направился, повидимому на кухню. Однако, по пути туда, он бросил вокруг себя испытующий взгляд и юркнул в туалетную комнату.
     Внезапно, еще совсем не осознанная мысль заставила меня сорваться с места и устремиться в туалетную комнату, дверь вкоторую я тот час открыл рывком.
     К первому мгновению я успел уже приготовиться и моментально зафиксировал фигуру кельнера, стоявшего у правой стены, на которой в изящно инкрустированом бра горела лампа. Японец стоял спиной к двери и внимательно разглядывал один из углов ассигнации. Почти одновременно со звуком открываемой мной двери, рука японца, смяв бумвжку, опустилась в карман и он, приняв безразличный вид, выскользнул из туалетной комнаты, низко склонив голову.
     Кельнер успел пробыть там три, может быть четыре, но ни в коем случае не пять секунд!
     Таким образом, мне удалось открыть одного из агентов человека со шрамом.
     Выйдя из туалетной комнаты, я уселся за столик и долго, но тщетно искал глазами кельнера. Он исчез.

     * * *

     Отметив это место в донесении, Хаяси передал его секретарше.
     - Амина, сделаем несколько иначе. Мне нужны две копии этих писем, одну точную копию всех десяти и другую - со всеми добавлениями и дополнениями.
     - Хорощо.
     - Вот этот кусок из донесения этого "желтого немца"... Какая ирония! Желтый ариец!... - Впечатайте этот кусок во вторую, дополненную копию. Вот здесь. После заметок Ришара.
     - Хорошо. Ясно. Можно взять? - секретарь кивнулана стопку листков с пометкой "7".
     - Нет, здесь еще есть продолжение рассказа француженки. Сейчас просмотрю.
     Хаяси зажег сигарету, затянулся и придвинул к себе непросмотренную часть листков с пометкой "7".

     * * *

     Милая Кэт!
     Вместе с этими записками Анри Ландаля посылаю тебе еще и продолжение рассказа Элли.
     Теперь будет что читать тебе, так же как и мне, было что писать.
     Ну, а обо всем прочем напишу тебе в следующем письме.
     Сейчас запечатаю письмо, отдам Дику и пойду провожать его через сад. Там в нашем укромном уголке мы немного задержимся... Вчера я его не видела, ну, и... ты же понимаешь... Я как-то физически хочу чувствовать его горячие пальцы у себя в трусиках... И хочется потрогать у него. А сначала, я немного его подразню! Ох, милая Кэт! У меня там уже мокро...
     Потом, в следующем письме больше об этом.
     Твоя Мэг.

     Удар кинжала.
     (Продолжение рассказа Элли)
     Как сквозь сон помню какие-то длинные переходы, повороты, лестницы. И, наконец, темное, сырое подземелье.
     Проскрипела тяжелая, железная, на ржавых петлях дверь и я очутилась в мрачной камере без окон, освещенной тусклой, запыленной лампочкой, подвешенной к потолку и забранной решоткой. Кроме голого, деревянного топчана в камере не было ничего.
     "Вот и конец" - подумала я. - "И все... и все... и все..." - эти слова стучали у меня в голове как молоток.
     Что же мне делать: лечь на топчан и наивно ждать конца.
     Было ясно, что Хаяси живой меня не выпустит и всеми силами попытается узнать содержание записки.
     Сказать?... Нет! Это значит предать отца, Рэда, себя.
     Что с Рэдом? Хаяси постарается отомстить ему. Убьет? Нет, пожалуй, побоится.
     Что же делать? Мысли, одна беспорядочней другой, метались у меня в голове. Противная дрожь била меня.
     "Надо успокоиться и взять себя в руки. Рэд умный. Он что-нибудь придумает."
     При мысли о Рэде мне стало легче. "Ничего, как-нибудь обойдется."
     Свалившись от усталости на топчан, я незаметно уснула.
     Сколько я спала не знаю.
     Утро или ночь.
     Пробуждение было ужастно. Мучила нестерпимая жажда. Во рту пересохло, язык стал деревянным, распух, и заполнил весь рот.
     В голове бродили обрывки смутных мыслей, но я никак не могла сосредоточиться.
     С трудом поднимаюсь и делаю насколько движений. Все-таки хоть какое-то движение.
     Осматриваю камеру. Голые стены, железная дверь, покрытая толстым слоем ржавчины, неровный пол... И тишина, могильная тишина.
     Мне становится жутко, невыносимо жутко. Лучше что угодно, чем эта страшная картина. Мне вспоминаютя заживо замурованные. Где-то я читала об этом.
     Хотя бы какой-нибудь звук!
     Постучать в дверь?.. Но мои маленькие кулачки не производят никакого шума. Дверь даже не дрожит, как в каменную стену.
     Пытаюь кричать, мой голос тут же глохнет в этом каменном гробу...
     Не знаю сколько прошло времени, но мне делается все страшнее и страшнее. Боже мой! Так можно сойти с ума! И эта тусклая лампочка, бросающая мертвенный свет, который, кажется, ощутимо давит на все твое существо...
     Но что это? Тишину нарушает какой-то звук... Сначала еле слышный сто н... Или у меня галюцинация слуха? Но нет, стон становится все сильнее и сильнее, громче. Откуда он слышится - непонятно. Как он проникает через эти стены?...
     Но стон все громче и громче... И вот дикий нечеловеческий крик проникает в мой мозг, леденит кровь, останавливает дыхание!... Что это? Страшный кошмарный сон или жуткая действительность?

     А крик все продолжается. Невыносимая мука слышится в этом крике. Я сжимаю голову руками, зажимаю уши, но крик пронизывает все мое существо, заставляет вибрировать и натягиватья каждый мой нерв и кажется, я не выдержу и сама закричу от ужаса...
     Шатаясь, добираюсь до топчана и в изнеможении падаю на наго.
     Но вот я слышу чей-то хриплый стон, какое-то бульканье, будто кто-то давится и все смолкает. Наступает мертвая тишина.
     Что же это было? Что за кошмар? Ведь кричал, безусловно, человек. И в то же время, мысль не допускала возможноти, что бы человек так страшно кричал. Что с ним делали? Очевидно что-то страшное. Все мое тело покрылось липким, холодным потом. Меня трясло как в лихорадке. Мысли, одна страшнее другой, проносилиь у меня в голове. Еще одно такое испытание и я сойду с ума...
     Внезапно, возле двери что-то загрохотало. С протяжным скрипом отворилась дверь и в проеме возникла фигура человека.
     С ужасом смотрела я как человек вошел в камеру и остановился у порога. Лицо его было закрыто капюшоном и лишь прорезы для глаз зловеще чернели и вызывали непонятный страх.
     - Выходите, - произнес скрипучий голос по-японски.
     "Вот и дождалась..." - мелькнула у меня мысль.
     Поеживаясь и вся дрожа, я вышла в коридор.
     Человек в капюшоне прошол вперед и мы двинулись по слабо освещенному коридору. Шли мы довольно долго и за все время человек не сказал ни слова и ни разу не оглянулся.
     Коридор кончился и мы стали подниматься по лестнице. Один пролет, другой, третий и снова коридор.
     Но не успели мы пройти и двух десятков шагов, как оказались в тупике. Кругом были стены, окрашенные в серый цвет.
     Человек остановился и повернулся ко мне. Волна страха пробежала по моему телу, вызывая слабость и чувство полной обреченности. Еле держась на ногах, я плотно прижалась к холодной стене чтобы не упать.
     Мой тюремщик пристально взглянул на меня сквозь свой странный капюшон и, подойдя ко мне вплотную, едва различимым шопотом сказал мне что-то. Шопот был так тих, что я не расслышала слов и уже было открыла рот чтобы переспросить, но японец быстро зажал мне рукой рот и снова я улышала шопот:
     - Иди! И молчи о бумажке. Потребуй свидания с Рэдом. Не бойся! Ты им нужна. Очень нужна и они тебя не убьют. Главное ,что бы не было, молчи!.. Встретишь человека с рассеченным подбородком - ему верь.
     С жадностью слушала я каждое слово, будившее у меня надежду а он торопливо продолжал шептать мне в ухо:
     - Ничего не бойся. Терпи, чтобы не случилось. Криков не бойся - запись на пленку. Понимаешь? Главное, добиться встречи с Рэдом и ни слова о записке. Помни, всюду и везде есть мирные люди.
     При последних словах он крепко сжал мне руку. - На! Возьми это и хорошенько спрячь!
     У меня в руке оказался маленький, обоюдо острый кинжал.
     Японец снова зашептал:
     - Береги его. Действуй только в крайнем случае. И еще раз помни - мирные люди есть везде.
     Он замолчал и торопливо, но тихо отошел к противоположной стене.
     От изумления я оцепенела и только ощущение кинжала в руке доказывало, что все это правда.
     Мое сердце забилось быстрее. Значит, не все еще потеряно.
     Переход от смерти к жизни был так резок, что некоторое время я еще не могла полностью осознать случившегося. Машинально я спрятала кинжал в складки своего кимоно, вся дрожа от волнения.
     Мой спутник замер, выжидая минуту, когда я успокоюсь и, вслед за тем, сделал мне предостерегающий жест рукой.
     Внезапно, прямо передо мной часть стены упала в угол, обнаружив скрытую за ней маленькую, железную дверь.
     Мой спутник нажал какую-то кнопку, глухо задребезжал по ту сторону звонок, послышалось щелканье запоров и дверь отворилась. За дверью стояла такая же мрачная фигура, в капюшоне, скрывавшем лицо.
     - Что так долго? - проворчала фигура.
     - Она еле жива от страха. Всю дорогу пришлось тянуть за руку.
     - Там еще не то будет! - зловеще парировал объяснение моего спутника новый тюремщик.
     - Смотрите! Разрыв сердца бывает и от страха!.. А если она... - мой спутник многозначительно показал на лоб.
     - Знаем! Меньше болтай!
     Мой новый тюремщик втолкнул меня в новое помещение, дверь захлопнулась и неопределенный шум и глухое гудение возвестили о том, что опустившаяся часть стены вновь поднялась, плотно закрыв то место, где находилась дверь.
     Единственный человек, вселивший в меня надежду, оказался по ту сторону. Снова я предоставлена самой себе. Надеятся было больше не на кого.
     Я осмотрелась. Коридор был светлый и сухой. По полу стелился прорезиненный мат, делавший шаги совсем не слышными. Несколько масивных железных дверей с небольшими зарешетчатыми окошечками выходили в коридор.
     "Очевидно тюрьма", - подумала я и замедлила шаги у одной из дверей, в которой совсем не видно было окошечка.
     Мой проводник тот час грубо толкнул меня в плечо.
     - Иди, иди! Чего стала? Французская проститутка.
     При этих словах меня охватила злоба с такой силой, что мне захотелось воткнуть ему в грудь кинжал.
     "Убить, а потом открыть все эти железные двери и выпустить заключенных!" - мелькнуло у меня в голове, - "Ну, а если там никого нет? А где ключи? А куда бежать?.."
     Искушение убить проводника ослабевало, но все с большей силой ощущала я муки жажды. Да и голод давал себя чувствовать так, что тошнота подступала к горлу.
     "Скоро ли конец всем этим мукам?" - думала я, ощущая новый прилив злости. - "Погодите, желтые дьяволы, я еще покажу вам, что значит французская девчонка!"
     Но вот после нескольких переходов и лестниц мы очутились в помещении, похожем на камеру и на кабинет одновременно. Вся обстановка этой полукамеры состояла из небольшого письменного стола, пары стульев, сейфа в углу и широкой деревянной скамьи под стеной. Окон не было. Под потолком горела яркая лампа.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »