- А как ваше имя, господин офицер, если конечно это не служебная тайна.
     Офицер испытывающе посмотрел на меня.
     - Меня зовут Одэ. Капитан Одэ, - повторил он. - Вы удовлетворены? Теперь разрешите и мне задать вопрос, - с легкой иронией спросил он.
     Не знаю почему, но страх мой уменьшился. Одэ это все таки не Хаяси. И если так быстро меня выхватили из рук Хаяси, то очевидно, агенты министерства вели наблюдение за мной и я им была весьма нужна.
     - Скажите, мадмуазель, - Одэ помолчав, как бы подбирая вопрос. - Заметка найденная вами в старых вещах, касается вашего отца. Вам понятен мой вопрос.
     - Понятен. - ответила я, уже наметив себе линию поведения. - Да, она касается моего отца.
     Очки капитана удовлетворенно блеснули. Он быстро что-то записал и в упор взглянул на меня.
     - Вы умная девушка, мадмуазель, - сказал он.
     "Да, не такая уж дура, как ты думаешь", - подумала я.
     Капитан продолжал в упор смотреть на меня, как бы стараясь прочитать мои мысли и, наконец, спросил, раздельно произнося каждое слово:
     - А что там было написанно. - он впился в меня взглядом, ожидая ответа на главный вопрос.
     - Видите ли, капитан,... - я смело посмотрела в его глаза. - Этот вопрос очень серьезный и мне надо хорошенько подумать, прежде чем на него ответить.
     Глаза Одэ превратились в узкие щелки, но не один мускул не дрогнул на его лице. Он, очевидно, что-то заметил в моих глазах и медленно проговорил:
     - Вам не удасться долго думать, мадмуазель. - Он слегка хлопнул ладонью по столу. - Мне прийдется применить более эффективный метод допроса.
     Одэ снял трубку телефона. - Подождите, капитан! - быстро сказала я.
     - Один вопрос...
     Рука с трубкой опустилась. - Господин Одэ, я что я получу взамен, если я отвечу на ваш вопрос.
     Одэ бросил трубку на телефонный аппарат.
     - Я же вам сказал, что вы получите полную свободу.
     - А где гарантия того, что вы меня не уничтожите.
     - Гарантия - мое слово! Слово капитана японской армии! - с пафосом воскликнул Одэ.
     Однако, я спокойно взглянула на него и сказала:
     - Господин Одэ, я не верю вашим словам. Мне нужна более веская гарантия.
     Одэ взорвался. Он вскочил со стула и отвесил мне крепкую пощечину.
     - Вот вам более веская гарантия. А ответ на свой вопрос я получу и без всяких гарантий!
     Он снова потянулся к телефону.
     - Господин Одэ, вы напрасно так разговариваете со мной! - в гневе я вскочила с кресла.
     - Если я слабая девчонка, попавшая к вам в когти, то поверьте мне, я очень хочу вырваться из этих когтей и эта возможность у меня есть. Да, у меня есть защита, господин капитан, и мышь не долго будет сидеть у вас в клетке!
     Одэ с удивлением посмотрел на меня. Потом сел и спокойно спросил:
     - Что это означает?
     - Это всего обыкновенная гарантия жизни. Не верите, у меня есть все насчет всех ваших вопросов...
     - Так что же вы хотите?
     - Я хочу увидеться с Рэдом и после свидания с Рэдом, даю слово, отвечу на все ваши вопросы.
     - Что еще за Рэд. Не знаю никакого Рэда! - прошипел Одэ. - И бросьте эти глупости. Я вам не мальчик и диктовать условия буду я!
     - В таком случае ни на какие ваши вопросы я не отвечу. - тихо сказала я.
     - Раскаитесь!
     Он снял трубку с телефонного аппарата. - Привести связанных! - приказал он и положил трубку на место.
     Сердце у меня забилось в предчувствии чего-то страшного. - А теперь, мадмуазель, прошу вас пройти в ту комнату. - он указал на дверь в которую я пришла.
     Одэ сам открыл дверь, вежливо пропустив меня вперед.
     Я снова очутилась в том жутком помещении, похожем на камеру пыток. Страх все больше сковывал меня и я не знала, на что решиться. Но и времени на размышления не было.
     Дверь в коридор отворилась и в камеру ввели двух женщин, почти девочек. Их сопровождала группа из четырех мужчин, троих японцев и одного негра.
     Подобный наряд и вид негра заставил меня невольно попятиться. - Завяжи ей руки - приказал стоявший позади меня Одэ.
     Один из японцев моментально связал мне кисти рук и еще прижал их веревкой к спине.
     В камеру вошли еще трое мужчин в масках а за ними ввели двух каких-то оборванцев и еще одного пожилого мужчину. Их сопровождали четверо солдат в капюшонах.
     Одэ остановился у одной из женщин: - Так кто же был у вас из присутствующих? - Клянусь, господин, я никого не знаю!
     Молодая японка энергично вскинула в подтверждение своих слов красивую голову.
     - Так... А ты знаешь кто у вас был.
     Одэ вперил свой взгляд в девочку лет двенадцати, повидимому, дочь молодой японки. Девочка испугано переводила глаза с Одэ на мать и молчала.
     - Хорошо, - сказал Одэ. - Сейчас припомнишь! И ты тоже! - метнул он взгляд на японку.
     - О, господин, клянусь!...
     - Молчать!
     Одэ повернулся к ожидавшим его приказаний троим японцам в масках.
     - Кровать и диван! - приказал он.
     Мужчины, сопровождавшие женщин, довольно переглянулись. Ужасный негр оскалился и хмыкнул.
     - У вас в Европе, мадмуазель, день всегда начинается с трудного, тяжелого, а заканчивается удовольствием. Мы же, наоборот, начинаем с приятного. А уж затем...
     - Одэ кивнул на жуткие предметы, заполнявшие камеру.
     Трое в масках вытащили из угла и поставили на середину камеры "кровать" и "диван", назначения которых, особенно "дивана", я совершенно не могла понять. Очевидно, только в насмешку можно было назвать "диваном" сооружение, ничего общего с диваном не имевшее. Это было нечто вроде невысокого столика с покатой поверхностью, по краям которого были прикреплены какие-то полувалики. На ножках и с боков столика свисали ремни.
     Протяжный крик прервал мои наблюдения и мысли.
     Двое в масках уже тащили отчаянно отбивавшуюся от них молодую японку к "дивану". Третий, оторвав девочку от матери, тащил ее к "кровати".
     По знаку Одэ все четверо мужчин, сопровождавших женщин, тут же при всех разделись, оставшись только в коротких рубашках и ботинках.
     - Можете полюбоваться, мадмуазель!
     Одэ кивнул мне на голых мужчин.
     - Сейчас начнется прилюдия, в которой примете участие и вы. Начнем с удовольствий.
     Мажду тем двое сильных и ловких палачей, стащив с японки трусики и забросив платье ей на спину, уже пристегивали ее к "дивану". Ее нижняя часть живота оказалась прижатой к валику, расположенному у приподнятого края поверхности столика так, что ее задница оказалась высоко приподнятой, а плечи и грудь низко опущенными. Другой, нижний валик упирался ей в подбородок и приподнимал ее голову. Ее ноги были перехвачены у коленей ремнями, сильно разведены в стороны и прикреплены к ножкам "дивана". Опущенные вниз как бы обнимавшие стол, руки так же были перехвачены ремнями. Наконец, широкий ремень, наброшенный на нижнюю часть спины и туго притянутый, плотно прижимал ее живот к столу и еще выше приподнимал ее задницу.

     Японка продолжала кричать, биться, но изменить положение своего поднятого, до предела раскрытого зада не могла.
     К ней приблизился один из четырех, высокого роста и с мрачной физиономией, японец, стал позади ее и принялся ощупывать ее бедра. Его член был напряжен...
     Другой, из той же группы, японец лег спиной на "кровать", поставленную перед глазами привязанной к "дивану" японки и тот час на него положили девочку, предварительно оголив ее ноги и таз. Ее привязали так, что она, казалось, обняла руками и ногами лежавшего под ней мужчину.
     Девочка слабо вскрикивала, бессильно дергалась. Ее мать выла, выкрикивала слова мольбы, клятв...
     Все мое тело била мелкая дрожь и начинали стучать зубы...
     Я не заметила, как в комнату вошли две молоденькие японки, одна из которых подошла к "дивану" и, по-видимому, какой-то мазью натерла половые губы привязанной японки и затем этой же мазью натерла длинный член стоявшего у своей жертвы японца.
     Другая же, незаметно для меня вошедшая японка, присела на корточки у "кровати" и ее маленькая ручка затерялась между раздвинутыми ножками девочки, натирая ее половые органы мазью.
     Один из японцев в маске расположился с плетью у "кровати" поглядывая на маленький зад девочки.
     Я взглянула на мать девочки...
     Ремни впились в ее руки и ноги, мускулы ее тела натянулись и дрожали от напряжения... А в ее тело входил длинный член садиста... медленно... с какой-то дьявольской выдержкой...
     Ноги у меня подкосились и я едва не свалилась на пол, но Одэ подхватил меня за веревки, опутывающие меня, и спокойно сказал:
     - Это прилюдия только, мадмуазель! Маленькая, маленькая прилюдия... Но если она вам, то только одно ваше слово и вы будете свободны. И эти тоже, - он кивнул на несчастных. - А пока любуйтесь!... Что такое?...
     Японка в маске смотрела на него, держа в руке вялый член японца, лежавшего на "кровати" под девочкой:
     - Развязать! - в бешенстве заорал Одэ.
     Девочку быстро отвязали и лежавший под ней японец, испуганно глядя на Одэ, поднялся на ноги.
     - Ты что? - обрушился на него Одэ, с размаху нанося ему удары по щеке.
     - Ты опять, скотина, имел женщину!
     Шатаясь японец отрицательно покачал головой.
     Одэ окинул взглядом третьего японца из вошедших в камеру первой группы и негра.
     Я подняла глаза и невольно заметила эрекцию половых органов у обоих. У негра был какой-то отвратительный, огромного размера черный обрубок.
     Оскалясь негр ткнул себя пальцем в грудь, кивая на девочку у "кровати".
     - Нет! - сказал Одэ. - Услаждать тебя будет вот эта мадмуазель! - Одэ кивнул на меня.
     Член у негра вздрогнул, приподнялся, а его рот растянулся в такой плотоядной гримасе, что все мое тело содрогнулось от ужаса.
     По знаку Одэ на "кровать" начал умащиваться третий японец, а на него вновь начали растягивать девочку.
     - А ты погоди, - крикнул Одэ высокому японцу, который наклонившись над привязанной японкой, совокуплялся с ней, наслаждаясь ее воплями.
     - Будьте внимательны, мадмуазель, - говорил Одэ, - Сейчас вам будет представленна возможность самой испытать обе эти спальные принадлежности после этой девочки и ее матери. И кавалер у вас будет подходящий. А они тем временем перейдут на следующую ступень. Там уже наверняка заговорят... А нет, что ж... еще есть двенадцать ступеней...
     Одэ говорил и одновременно знаками руководил своей "прилюдией".
     Один из "капюшонов" отодвинув от стены какое-то кресло, оббитое блестящими желтыми пластинками, и стал прилаживать к нему провода и металические приспособления. Другие "капюшоны" возились со своими арестованными, приготовляя их к чему-то...
     - После девочки ваша очередь, мадмуазель. Или может быть...
     "Лучше смерть", - подумала я, - "чем доставаться этим палачам. Этот негр... Нет, нет!... Все что угодно... Впрочем, это ведь только прелюди я... А пыток мне не выдержать..."
     Меня бил озноб, по спине бегали мурашки, на лбу выступили капли холодного пота.
     На мгновенье я представила себе, как меня будут растягивать на этой "кровати", на груди и животе этого чудовища, а мерзавец Одэ...
     "Нет, этого я не выдержу!"
     Голова стала заволакиваться туманом, я почувствовала, что скоро упаду в обморок.
     - У меня затекли руки и кружится голова, - пробормотала я. - Дайте мне воды.
     - Вы будете говорить?
     - Да, только отпустите меня.
     Очки Одэ торжественно блеснули. - Освободите ее! - приказал он.
     И вот мои руки свободны, пальцы шевелятся...
     Возле кровати возня прекратилась в ожидании приказаний Одэ и только высокий японец не в силах был оторваться от насилуемой им беспомощной жертвы...
     В этот момент я заметила близко ко мне приблизившегося солдата в капюшоне. То ли он недавно вошел, то ли он был один из группы ранее вошедших, я не знаю, но бросив на него мимолетний взгляд я заметила у него неприкрытый капюшоном рассеченый подбородок.
     "Боже!" - Я чуть не уронила кинжал, который нащупала и сжимала под своим кимоно.
     "Спокойно, спокойно!" - успокаивала я себя.
     Одэ поднес к моим губам стакан с водой.
     Несколько глотков освежили меня.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »